Хорошо одетые мальчики с отрешенными лицами и какими-то испуганными глазами. Эту пару я выделила для себя еще при заезде, когда встречала автобусы.
Когда взгляд директора в толпе останавливается на ком-то из детей, ничего хорошего лагерю это не сулит. Это я усвоила твердо за годы работы. Интуиция моя вычисляла потенциальные проблемы всегда намного раньше логики. Не подвела меня она и в этот раз. Братья Леша и Саша были явно детками с сюрпризом.
На следующий день после завтрака уже знала, что в столовой ребята съели свои порции раньше всех, и набили карманы хлебом. Мальчишки по просьбе мамы были в разных отрядах, но повадки у них были одинаковые. Разве что старший, Саша, был чуть поспокойнее.
-Странно как. Их что, мама плохо кормит – подумала я, и на всякий случай позвала Старшего вожатого. Мы посмотрели анкету. Мама растит мальчиков одна, но у нее более чем хорошее материальное положение – занимает высокий пост в одной из силовых структур. Очень, очень странно….
Днем все было, как обычно: дети играли и занимались спортом. Погода была отличная, дел, как всегда, было море, и я забыла о своей тревоге. Но в тихий час меня позвали на отряд. Мы со старшей вожатой и врачом подошли к палаткам младшего отряда.
-Лешка, – подумала я. И не ошиблась.
Заглянув в палатку, мы увидели странную картину. На первый взгляд казалось, что в палатке никого нет, а вожатая зачем-то сидит на полу и разговаривает с чемоданам под кроватью.
Присмотревшись, я увидела под кроватью Лешку, забившегося в самый дальний угол. Он сжался в тугой комок: колени подтянуты к подбородку, руки, обвившие острые углы сбитых суставов, сцеплены до белизны. Лица не видно. И звуки…Было трудно поверить, что такой утробный, почти звериный вой может издавать худенький мальчишка.
-Алеша, все хорошо. Что случилось, дружище? – опытная вожатая спокойно и дружелюбно разговаривала с мальчиком. «Молодец, — отметила я про себя, — не тащит парня из-под кровати, удерживает в реальности голосом. Интонации теплые, не давящие».
С доктором на третьем году работы мы уже понимали друг друга бес слов.
«Твой выход, — посмотрела на нее я — исключай патологию.»
Врач присела рядом с вожатой. Через 15 минут нам удалось уговорами выманить Лешку и увести гулять. По медицинской части все было хорошо, парень выдавал психологический стресс.
«Теперь твой выход» — посмотрела на меня врач. Я это знала. Что же, пришло время поговорить с мамой.
Когда родителям звонит директор лагеря — это тревожно. Многие пугаются, и первые тридцать секунд обычно я убеждаю нервных мам и пап, что все нормально, а потом уже выясняю нужную информацию, или рассказываю о проблеме.
Бывалые туристы все меня знают лично. И не боятся. А вот новые могут запаниковать. Но делать было нечего, и я набрала номер.
-Да? — ответил мне спокойный, уверенный голос. Властный, но не жесткий. Самоконтроль на уровне: не испугалась звонка. Ну, или справилась так быстро, что я не заметила испуга.
Мы проговорили почти час.
Взрослая умная женщина, семейная и счастливая, она строила карьеру и занималась домом. Но пришла беда. Встречка и пьяный водитель за несколько минут превратили двух любимых людей в «тела для опознания». Она работала в органах, и слова протокола врезались в ее память сильнее, чем даже искореженная машина и все, что было после этого. У сильных людей предохранители не вышибает истерикой: внешне она справлялась с горем.
«Сильная», — укоризненно качали головой ей в след бабки на лавочке. Она старалась не слушать. Квартиру и дачу продала быстро. Перевелась в другой город. Сил оставаться там, где оборвалась в одночасье другая жизнь, не было.
А потом она пошла волонтером в детский дом. Лешка и Сашка попали туда относительно недавно, года два как. Их родители погибли в аварии, а родни у пацанов не было. В момент аварии младший был в машине. Лешка был на заднем сидении, и он час пробыл рядом с погибшей сразу матерью, пока спасатели автогеном резали металл, доставая людей. Весь этот час он был в сознании.
Документы оформили быстро.
«Ты с ума сошла, взрослые дети. Да еще с такой травмой, неизвестно, примут ли они тебя, ну кто ты им!» – говорили ей. Но она взяла их. И для всех троих началась новая страница жизни. Было не просто, но они были нужны друг другу.
У детей должно быть полноценной детство: лето, солнце, друзья. И, 
посоветовавшись, они купили путевки к нам на «Остров».
Разговор дал мне очень много, насколько — я это я осмысливала потом годами.
А дальше… дальше была смена.
Лешка привык засыпать в кровати за два дня: просто мы знали, что он боится незнакомой обстановки, и рассказывали ему все-все. Вожатые держали его за руку перед сном. Соседи по палатке шептали на ночь истории про Белую девочку и постоянно пытались угостить хлебом в столовой. Сашка стал отличным стрелком из лука и к середине смены решился на дискотеке пригласить на танец девочку из соседнего отряда.
С мамой мы созванивались каждый день. Потом, после завершения смены, она пропала. Через неделю позвонила, и мы проговорили еще час.
Ребята ездили к нам несколько лет подряд. Потом Сашка поступил в военное училище. Лешка решил летом работать, чтобы помогать маме. А мама каждый год шлет мне смс с приветами всем вожатым лагеря. И поздравляет с днем рождения.
Я же по-прежнему всматриваюсь в лица детей на заезде, встречая каждый автобус.
Директор приключенческого лагеря «Остров Героев», г.Москва