Российский каскадер, вице-президент Гильдии каскадеров, постановщик трюков Варвара Никитина в интервью incamp.ru рассказала о своем нелегком пути в традиционно мужской профессии и ежедневном экстриме.
— Как вы решили стать каскадером?
— У меня с детства была мечта стать каскадером, и я прекрасно понимала, что сами по себе мечты не сбываются – нужно прикладывать усилия. Мой путь был непростым: в те времена считалось, что каскадер – исключительно мужская профессия. Когда в 19 лет я, уже мастер спорта по художественной гимнастике, пришла в трюковый отдел Мосфильма, мне не совсем литературно объяснили, что мне здесь не рады.
Но сдаваться – не в моих правилах. Я отправилась на коммерческие курсы каскадеров в школу «Аква-Трюк» (она была популярна в 90-е, и многие на сегодняшний день «топовые» каскадеры вышли из нее). На курсах нас учили падать с вышки в воду или на коробки, драться, фехтовать, стрелять из разных видов оружия. Именно на этих курсах меня впервые увидел Андрей Ростоцкий, актер, режиссер, каскадер. Он утвердил меня роль в фильме «Зверобой», где сам дебютировал как режиссер. Я была ирокезкой, которую убивали, кидали в яму, расстреливали.
После съемок у Ростоцкого меня начали приглашать в качестве каскадера-дублера известных актрис. Еще через несколько лет (когда я уже имела большой опыт работы в качестве каскадера) пригласили в Ассоциацию каскадеров Александра Иншакова и вручили членский билет. Так я стала первой официально признанной девушкой-каскадером. Хотя до меня были девушки, дублирующие в трюках актрис, чаще всего это были жены каскадеров: к примеру, Наталья Дариева, жена легендарного питерского постановщика трюков Олега Корытина.
В 2006 году мне первой (и на сегодняшний день единственной среди женщин) вручили удостоверение постановщика трюков. Девушек в профессии в конце 90-х было крайне мало, мы дружили и держались вместе. Так в 2000 году я создала уникальную студию женщин-каскадеров. На сегодняшний день эта студия переросла в объединение Varvara-Stunt, в котором состоят лучшие девушки, профессиональные каскадерши, работающие со всеми профессиональными трюковыми группами и, конечно, наши коллеги, каскадеры-мужчины.
В 2013 году я стала вице-президентом Гильдии каскадеров России. Эта должность выборная, голосовало профессиональное каскадерское (на 90% мужское) сообщество, поэтому мне она очень дорога. Стараюсь оправдать доверие своих коллег и друзей и в основном работаю в сфере социальной защиты каскадеров.
— Пришлось ли вам чем-то пожертвовать на профессиональном пути?
— Нет, только приобрела. Я состоялась в любимой профессии, я жена и мама. Считаю, что для любой женщины самое важное состояться в семье, а прежде всего — стать мамой. В этом я полностью состоялась.
— То есть вы смогли успешно совместить и семью, и работу, и детей?
— Иногда смотришь интервью актрис и слышишь: «Я не могла родить ребенка, делала аборты, потому что карьера не позволяла». Мне кажется: это только отговорки. Человек сам расставляет приоритеты в жизни. Я никогда не выбирала между семьей и работой. Семья всегда была на первом месте. Когда выбираешь то, что для тебя действительно важно, все получается.
— Что, на ваш взгляд, мотивирует людей выбирать экстремальные профессии и виды спорта?
— Стремление проверить себя. Человек, выполняющий опасные трюки и спортивные элементы, возможно, самоутверждается, заявляет себе и миру: «Я это могу». Еще в такие виды спорта идут любопытные люди: им интересно попробовать что-то новое.
— Насколько на самом деле травмоопасна ваша профессия?
— Стоит сравнить каскадеров советского кино и современных. В советском кино травмоопасность была огромна: не было должным образом подготовленного трюкового оборудования, снаряжения, защиты. Все делалось кустарными методами.
Сейчас технический уровень значительно вырос – количество травм снизилось. Но мы все равно почти каждый день рискуем здоровьем, даже если не делаем ничего серьезного. Например, совсем недавно я приехала со съемки – ноги все черные от синяков, хотя снимали обычную драку. Некаскадер может посчитать это травмой. Когда я прихожу в фитнес-клуб и переодеваюсь в раздевалке, часто ловлю на себе непонимающие взгляды посетительниц. (Смеется).
Конечно, бывают и серьезные травмы. У профессионалов — реже, у новичков и тех, кто называет себя каскадерами, — гораздо чаще. Сейчас много паркуристов, бывших спортсменов, которые заявляют себя каскадерами, идут на сложные трюки, не понимая, чем это чревато. Такие случаи часто заканчиваются травмами или трагедией. Как в любой профессии: если есть опыт, ошибок меньше.
— Вы лично попадали в по-настоящему экстремальные ситуации?
— Рисковала жизнью я много раз – при каждом трюке высшей категории сложности. Все мы под Богом ходим, и бывают ошибки, стечения обстоятельств… Когда я осознавала, чем все могло закончиться, я думала: «Ну, все, это я последний раз так трюкую, и больше ни-ни». И в следующий раз происходило то же самое…
— Были ли когда-нибудь мысли уйти из профессии?
— Я уходила из профессии. Когда родила дочь, я как раз ушла из профессии – поняла, что больше не могу рисковать жизнью, на мне лежит ответственность. У меня второе образование – РЭУ им. Г.В. Плеханова, управленческая специальность — и я работала четыре года директором театра Елены Камбуровой. Я была тогда самым молодым директором бюджетного театра, занималась административно-управленческой работой.
Но старые коллеги, друзья — каскадеры приглашали там продублировать, там прыгнуть, где-то упасть. Я это скрывала, естественно: несолидно директору театра ездить трюковать. (Смеется). Но потом поняла, что жить без этого не могу, что управленческая работа надо мной довлеет, хуже себя чувствую – не мое это. И я обратно вернулась в кино.
— Есть ли у вас профессиональная мечта?
— Профессиональная мечта есть. Она немного… Я в профессии уже 25 лет и хорошо вижу, что каскадеры социально и юридически не защищены. На пенсию каскадеры выходят больными людьми – сказываются травмы, спины почти у всех больные. Но никакой защиты нет.
Моя мечта — чтобы каскадеров приравняли к цирковым и балетным артистам, которые выходят раньше на пенсию, чтобы у нас была социальная защита. И конечно, хотелось бы изменить отношение к профессии. Я работала и с голливудскими кинокомпаниями, и с итальянскими – у них отношение к каскадерам абсолютно иное, уважительное. Там каскадеры – это герои, а у нас каскадер – просто человек, которому не больно, не холодно, не голодно, который легко сделает все. В Гильдии каскадеров мы как раз над этим и работаем вместе с ведущими постановщиками трюков и президентом нашей Гильдии Александром Ивановичем Иншаковым – улучшаем условия труда каскадеров, представляем их корпоративные интересы, проводим мероприятия, фестивали. Я очень люблю нашу профессию и самих каскадеров. К примеру, лучшими мужчинами я считаю именно их, многие из них мои близкие друзья. И я бы очень хотела помочь им.
— Обычный рабочий день каскадера – какой он?
— Обычно рабочий день такой: если в этот день нет съемки, то каскадеры, большинство, любят поспать допоздна, и занимаются домашними делами. Если съемка есть, ты получаешь вызывной лист на почту, где прописано время, когда ты должен появиться на съемочной площадке. Соответственно, ты в хорошем настроении, бодрый, приезжаешь на съемочную площадку, идешь на грим-костюм, дальше приступаешь к репетициям трюка (руководит этим постановщик трюков) и снимаешься. Смена каскадерская — 12 часов, то есть на площадке мы находимся все 12 часов. Бывают переработки, бывают сложные ночные смены. Мне всегда очень тяжело снимать трюки под утро — тело расслабляется, хочется спать. Случаются киноэкспедиции, когда каждый день — трюковой, успеваешь только поспать, но нужно быть на пике формы.
— Что самое приятное в работе каскадера?
— Самое приятное – когда исполнил трюк, смотришь playback и видишь, что он хорошо не только выполнен, но и снят. Когда после трюка раздаются аплодисменты съемочной группы — тоже всегда приятно. Многие любят премьерные показы, но я к этому отношусь спокойно. Как раз послезавтра предстоит премьера фильма «Пятница», я там постановщиком трюков работала. Это приятно, но не то… Самое приятное – на съемочной площадке, когда хорошо, чисто выполненный трюк хорошо снят.
— А что самое сложное?
— Ой, так однозначно не ответишь, что самое сложное. Сложно работать, когда окружающие люди в съемочной группе – дилетанты и не понимают, как готовятся трюковые сцены. Когда сильно торопят или неправильно снимают – ты понимаешь, что трюк крутой, а снят он, будто ничего особенного в кадре и не произошло. Этим мы и отличаемся от Голливуда: там, вроде, и трюк несерьезный, но он так снят, что у зрителей дыхание захватывает. В России, бывает, ты делаешь очень сложный трюк, а снят он непонятно: то ли человек прыгнул, то ли куклу бросили, то ли кадры помелькали. Сложно с этим мириться.
— Если ребенок сейчас почитает ваше интервью и решит стать каскадером, что делать родителям?
— Мне лично на почту приходят письма от подростков, от взрослых людей с тем же запросом: «Хочу стать каскадером». Во-первых, на сегодняшний день профессия социально незащищенная, и каскадеров больше, чем работы. Люди, которые приходят в профессию, должны понимать, что их путь будет очень тернист. Их ждет невостребованность – выгоднее взять профессионального каскадера, чем новичка — и множество проблем.
Но если цель поставлена: «Я стану каскадером вопреки всему», — нужно идти в спорт. 99% каскадеров — выходцы из профессионального спорта. Причем виды спорта, близкие к трюковым: авторалли, единоборства, акробатика, спортивная гимнастика.
Спорт — в любом случае полезное занятие. Он организует и приносит пользу. Собственно, на все письма я так и отвечаю. Иногда мне пишут люди 30+: «Я хочу стать каскадером, но ничего не умею и никогда ничем не занимался». Мне кажется это странным.
— Что нужно, чтобы стать каскадером? Какие навыки необходимы для этой профессии?
— Во-первых, желание. Затем «физика» — умение владеть своим телом, сценодвижение, спортивные навыки, приближенные к трюковым: акробатика, единоборства, авторалли. По психоэмоциональным критериям: умение работать в команде, способность объективно оценивать ситуацию, смелость (не путать с безрассудством), интеллект, желательно чувство юмора.
— Если бы вы по мановению волшебной палочки могли сменить профессию на какую угодно, поменяли бы вы ее?
— Да. Я бы сменила, у меня есть несколько вариантов… Во-первых, это, конечно, профессия фотографа-репортажника – мне безумно это нравится, я фотографирую с детства, сейчас уже профессионально, в прошлом году состоялась моя первая фотовыставка. На втором месте – МЧС или работа, связанная с помощью людям в экстремальных условиях. Мне очень хочется и нравится помогать людям.
— Если ваш ребенок придет к вам и скажет, что мечтает быть каскадером, то как вы отреагируете?
— Мне сложно ответить на этот вопрос, потому что дочь снимается с 9 лет в кино, и уже в 9 лет она выполнила трюк – прыжок с третьего этажа — сказав: «Надо – так надо». Потом она училась в цирковом училище и участвовала в цирковых сценах. И, слава Богу, она «наелась» этого в подростковом возрасте, в детстве. Недавно она снималась в «Молодой гвардии», ее там расстреливали – она играла Марийку.
Но на актерский факультет она решила не поступать, и каскадером быть не собирается. Она учится сейчас на продюсерском факультете и отлично ориентируется в киноиндустрии. В общем, она это попробовала. Но главное для меня, как для мамы, что моя дочь милосердный, добрый человек, это, увы, в наше современное время уже уникальные человеческие качества. И, конечно, я ей горжусь.
— Несколько слов на прощание детям и родителям.
— Я желаю каждому найти свой путь в жизни. Я его нашла, и я счастливый человек. Об этом надо чаще задумываться. Мое пожелание даже больше к родителям: покажите ребенку как можно больше занятий. Месяц там позаниматься, месяц – здесь, и постепенно вы увидите склонности ребенка. Но и детям лучше с раннего возраста задумываться о том, чего хочется, – наша жизнь не такая длинная, надо выбирать свой путь. Выбрав его правильно, вы будете получать удовольствие от работы, и это – счастье. И божьей помощи всем!
Директор по маркетингу и PR incamp.ru