Сегодня в нашей рубрике «Профессионалы о профессиях» интервью с по-настоящему удивительным человеком Александром Юрьевичем Разумовским. Александр Юрьевич — главный детский хирург города Москвы, президент Российской ассоциации детских хирургов, заведующий кафедрой детской хирургии РНИМУ им. Н.И. Пирогова, лауреат премии правительства РФ, дважды лауреат премии им. С.Д. Терновского РАМН, дважды лауреат премии “Призвание”. Им лично и под его руководством был проведен ряд уникальных для России и мира операций, а также спасены тысячи жизней маленьких пациентов.
— Как вы решили стать врачом? Что повлияло на ваш выбор?
— Я решил стать врачом по доброму пожеланию моей матери. Это произошло, когда я заканчивал десятый класс. Она убедила меня, что это по-настоящему хорошая профессия. Я ее послушал, хотя в семье у нас врачей никогда не было.
— Она посоветовала вам профессию, и вы согласились?
— Да, она мне по-доброму посоветовала поступать в медицинский институт. Я уже смутно помню внутренние ощущения, но почему-то согласился, подумал, что она права. Еще у меня был друг, который тоже собирался в медицинский. Мы вместе покинули родной небольшой город и поехали поступать в столицу.
— Почему, когда вы выбирали специализацию, остановились на хирургии?
— На первый курсах мне казалось, что хирургия – самое сложное направление работы. Она не была для меня недостижимым идеалом… Но я думал: хирург должен сочетать в себе множество разноплановых качеств, и я не был уверен, что во мне они есть, поэтому планировал стать анестезиологом-реаниматологом. Тогда это была развивающаяся, очень интересная специальность. Но вмешались специалисты, которые меня окружали и в институте, и в реанимации, где я работал, — все они подтолкнули меня, помогли понять, что я могу стать хирургом. Я им стал.
— Были ли у вас когда-нибудь мысли уйти из медицины и сменить профессию?
— Да, примерно год или два назад у меня возникли такие сомнения. Начало казаться, что я занимаюсь чем-то слишком трудным и безответным. Я подумал, что стоило заняться в жизни строительством, торговлей или бизнесом – отдачи бы я получил больше. Но эти мысли появились совсем недавно, всю предыдущую жизнь их не было. Я никогда не сожалел о выбранном пути. Мне всегда нравилась то, что я делаю. Наверное, сейчас у меня эти сомнения исчезли, но работа по-прежнему чрезвычайно сложная.
— Что самое сложное в вашей работе?
— Я занимаюсь непростой группой больных. Это очень трудоемкие операции, во время которых находишься под очень сильным эмоциональным напряжением, — вся ответственность на тебе. И это не разовое напряжение, а ежедневное и многократное. Нельзя с одним пациентом выложиться по полной, а со вторым «отдохнуть». Но с годами учишься с этим справляться и перебарывать.
Вторая проблема – это контакты с родителями пациентов. И здесь современному российскому врачу, особенно хирургу, который много работает, с моей точки зрения, крайне тяжело. Ты остаешься один на один с внешним миром. Тебя никто не защищает от гнета СМИ, общественного мнения и сложившегося негативного образа медиков. Современный мир черпает информацию в интернете. Трудно контактировать с людьми, которые получают недостоверную информацию из сомнительных источников. СМИ гораздо больше любят скандалы, чем достижения. Люди делают очень-очень много, безумно много хорошего, но об этом пишут мало. Когда же случается беда, не дай Бог, то это сразу интересно всем.
Врач должен быть защищен, только тогда он может качественно и спокойно выполнять обязанности. Нужны веские аргументы, чтобы публично обсуждать и оценивать деятельность врачей, их ошибки или победы. Любое утверждение о медицинской деятельности должно иметь крепкую основу из фактов и мнений специалистов. Порой их отсутствие ставит врача в его работе в тупиковую ситуацию. Многие уходят из специальности, потому что устают бороться с трудностями один на один.
— Что самое приятное в работе?
— Приятно, когда что-то получается. Когда в борьбе с тяжелыми болезнями, ты побеждаешь. Хотя в нашей работе это монотонный процесс, каждый день надо побеждать. Радует, когда проделанный громадный труд дает результаты. Еще иногда появляется ощущение, что ты можешь что-то, что другие не могут. Это приносит удовольствие.
— Что вы чувствуете, когда заходите в операционную и понимаете, что жизнь этого ребенка, этого человека зависит от вас?
— Все зависит от операции. Бывают хорошо отработанные операции — стресса, сильного напряжения нет. Но есть рискованные операции с возможными осложнениями, и ты должен быть заранее готов справиться с ними, оставаться сосредоточенным, собранным, спокойным по возможности. В такие моменты важно не поддаваться эмоциям и делать свое дело.
— Есть ли у вас профессиональная мечта?
— Мечта? Да, наверное, есть. Я бы хотел, чтобы обстановка, в которой я сейчас нахожусь, не изменилась к худшему. Меня окружают удивительные люди. Я работаю среди единомышленников, с которыми мне тепло, спокойно. Я очень дорожу ими, нашей совместной работой. Я бы хотел, чтобы это не изменилось в худшую сторону. Чтобы никакой внешний мир не разрушил то, что меня окружает. Все остальное мы сделаем сами.
— Что вы считаете своим главным достижением?
— Я сделал много новых для России операций, ряд операций сделал первым в мире. Но главное достижение — мы очень многое изменили к лучшему (способы лечения, эффективность, количество операций) за период, пока я практикую. Очень много. К примеру, когда я пришел в клинику, в моем отделении мы делали 800 операций в год. В 2015 году в том же отделении с тем же ресурсом мы сделали 2599 операций. Мы сделали большой шаг вперед в специальности. И, конечно, я думаю, что это одна из причин, почему я получаю удовольствие от работы.
— Пришлось ли вам чем-то пожертвовать на профессиональном пути?
— Я могу сказать, что добился в профессиональном пути всего, чего хотел. Не было вещей, за которые бы я брался, но не смог достичь.
— Помните ли вы детей, которых вы оперировали или спасли? Или, наоборот, хочется абстрагироваться от пациентов, чтобы сохранить себя?
— Конечно, я помню. Но вы знаете, за год у нас сейчас проходит почти 3000 детей, и моя задача – не запомнить всех. Моя задача – профессионально и безупречно выполнять то, что от меня требуется. Я почти никогда не общаюсь близко с родителями. Хорошо помню тяжело больных детей, тех, в кого вложил больше всего труда, тех, с кем что-то не получилось, или они долго выздоравливали, – их всех помню. Детей, у которых все прошло гладко, я забываю, наверное. И они, слава Богу, меня забывают.
— Что бы вы посоветовали детям, которым, к примеру, прочитают ваше интервью и захотят стать врачами?
— Я считаю, что врач – это удивительная профессия, в которую приходят особенные люди. Они приходят не зарабатывать деньги, а осваивать сложнейший вид человеческой деятельности. Но множество факторов должно сложиться, чтобы человек не разочаровался в медицине. Надо хорошо подумать, прежде чем идти в нее. Горько, если человек получает специальность, а потом бросает ее. Таких случаев много, к сожалению.
— Какие существуют способы профилактики эмоционального выгорания?
— Во-первых, нужно работать так, чтобы успевать восстанавливаться. У современного врача запредельная нагрузка. Люди работают, наверное, в 2-3 раза больше, чем положено. Мы сейчас оперируем пять дней в неделю. Я разговаривал с зарубежными коллегами, они все сказали, что это неправильно. Если есть возможность, нужно работать определенное количество часов в неделю. Во всем мире стараются их определить. Во-вторых, нужно следить за физическими нагрузками, заниматься спортом – они восстанавливают организм. Надо стараться успевать отдыхать, если есть такая возможность.
— Какие качества нужны, чтобы стать хорошим врачом?
— Вы знаете, как и в любой специальности, талант. Человек, который хочет преуспеть, должен быть талантливым. Наравне с талантом — трудолюбие. Врач должен без остатка раствориться в специальности. Это не профессия, это образ жизни – ты работаешь врачом круглосуточно. Если ты не будешь посвящен этому полностью, то не добьешься успеха.
— Если бы ваш ребенок пришел к вам и сказал, что хочет стать хирургом, как бы вы отреагировали?
— Если желание обоснованно, то я бы поддержал. В нашу клинику ежегодно приходит много молодых людей, которые хотят стать хирургами. И я стараюсь их отговорить. Но вы знаете, они очень упрямые, они молодцы – не поддаются на провокацию. (Улыбается).
— Если бы вы могли по мановению волшебной палочки сменить профессию на какую угодно, сделали ли бы вы это?
— Нет, профессию я бы не поменял. Я бы, если возможно, поменял условия, в которых мы работаем. Вот это было бы блестяще. А профессию я бы не изменил.
— Что вам помогло добиться успеха в вашей профессии?
— Наверное, некоторые черты характера. Во-первых, мне это очень нравится. Во-вторых, я всегда стремился добиться самых высоких вершин в специальности. Я думаю, что прикладывал очень много сил для этого. Я много путешествовал, изучал чужой опыт. Много читал. Очень много. Я перечитал безумное количество книг, которые написаны потрясающими профессионалами. Я старался изучить мировой опыт, чтобы потом его превзойти, по возможности, конечно.
— Врач – это та профессия, которая постоянно требует обучения и развития своих навыков?
— Да, до смерти. К сожалению, мы очень много не знаем: почему возникают болезни, почему они протекают именно так. Полно загадок в человеческом организме. Учиться нужно постоянно. Если ты прекращаешь учиться, то ты останавливаешься.
— Если снова представить ситуацию волшебства, и вы могли бы получить ответ на любой вопрос, то какой вопрос это был бы?
— Проблем очень много. Я апеллирую в разных областях, где очень много вопросов. Я не могу выделить какой-то. У меня очень много вопросов к человеческому организму, я многого не знаю. Я не могу найти ответы на эти вопросы. Я читаю, я езжу и разговариваю с людьми, но упираюсь в тупик.
— Несколько слов на прощание всем детям, родителям, читателям, которые, возможно, хотят стать хирургами.
— Я поддерживаю их начинание, только сначала нужно очень хорошо подумать. Поддерживаю. Это хорошая профессия. Нужная. Очень нужная, но очень сложная.
Директор по маркетингу и PR incamp.ru