Александр Мисуркин, летчик-инструктор первого класса, космонавт-испытатель второго класса, в свою первую экспедицию провел на орбите 166 суток, в том числе 20 часов 2 минуты – в открытом космосе. В данный момент Александр готовится в 2017 году во второй раз отправиться на МКС. О деталях подготовки и буднях космонавтов читайте в нашем специальном интервью.
— Расскажите, пожалуйста, как вы решили стать космонавтом? Кто-то повлиял на ваш выбор?
— Это была детская мечта, и я не думаю, что что-то повлияло на мой выбор. Я определился с профессией примерно к двенадцати годам. Огромная благодарность моей учительнице за то, что когда я подошел к ней и сказал: «Хочу быть космонавтом. Как вы думаете, что мне нужно для этого сделать?» — она посоветовала стать летчиком, а до этого пойти в аэроклуб, что я, собственно, и сделал. Сейчас работа мне по душе — я понимаю, что сделал правильный выбор.
— Расскажите, пожалуйста, о профессиональном пути.
— Сначала я отправился в аэроклуб, занимался там. В одиннадцатом классе уже знал, что поеду поступать в летное училище, хотя на всякий случай рассматривал варианты МГТУ им. Н. Э. Баумана и РВВДКУ в Рязани. В итоге я все-таки остановился на главном приоритете и ни капли не жалею. Сейчас ничего бы не менял.
— Каким образом из выпускников летных училищ отбирают будущих космонавтов?
— Из выпускников летных училищ космонавтов не отбирают. После выпуска из училища я занимался совершенствованием летной подготовки и учил летать других. Поэтому в космонавты я отбор проходил, будучи уже командиром авиационного звена 627-го гвардейского авиационного полка.
Мой отбор проходил в 2006 году. Я бы о нем даже и не узнал, если бы так сильно не хотел стать космонавтом. Когда объявляется отбор, по военно-воздушным силам проходит директива главнокомандующего, и желающие должны о ней узнать и написать рапорт об участии. Но директивы приходят в полки, а там, как правило, читает все документы и принимает решения командир. Именно он определяет: какая информация доводится до личного состава, а какая — нет. Если командиру важно сохранить личный состав на месте (ведь он его готовил, он его ценит), то такие директивы остаются незамеченными. Если ты сам не знаешь, когда она должна прийти, то никогда не познакомишься с ее содержанием.
Мой случай особенный. Я, будучи в отпуске (еще до выхода директивы), ехал с другом и сестрой в машине и услышал радиопрограмму, где в прямом эфире выступал руководитель Центра подготовки космонавтов. Мы с трех телефонов в течение всего прямого эфира пытались дозвониться, чтобы задать вопрос: «Как попасть в Центр подготовки?» К концу эфира мы все-таки дозвонились, мне дали контакты сотрудника в Центре подготовки, с которым я затем и общался. Благодаря этому я знал, когда будет директива, и сам ее нашел – в общем, проявлял активную жизненную позицию и добился своего.
Затем меня командировали в Центр подготовки космонавтов, где в течение месяца я проходил медицинский, психологический отборы, главную медицинскую комиссию, различные проверки согласующих органов. После всего этого, по результатам межведомственной комиссии, был принят в отряд космонавтов со всеми своими коллегами 14-го набора.
— Каким критериям, помимо абсолютного здоровья, должен соответствовать будущий космонавт?
— Сложный вопрос вы задаете. (Смеется) Примерно тот же вопрос мне задавал в конце отбора наш главный психолог: «Назови шесть основных качеств, которыми должен обладать космонавт». Тогда я начал перечислять качества былинных русских богатырей, а он мне: «Подожди-подожди. Назови одно». Он хотел услышать от меня самое важное – чувство юмора. И он абсолютно прав. Без развитого чувства юмора в замкнутом коллективе, когда ты по полгода видишь одно и то же лицо рядом с собой, выжить просто невозможно.
Какими качествами должен обладать космонавт? Во-первых, надо любить эту профессию, надо любить заниматься этим делом. Для любого профессионала это важно. Каждый день на работу ходить не потому, что надо, а потому, что ты любишь свое дело. Во-вторых, чувство юмора, мы уже говорили — оно должно быть. Достаточно высокий интеллект и хорошее образование — безусловно. При этом уровень твоих знаний и навыков должен быть широким, потому что на станции сталкиваешься с разными задачами: и гайки крутишь, и с новыми операционными системами работаешь.
Ты должен быть специалистом, с руками и головой, очень разнопрофильным. Космонавт должен быть, с одной стороны, сильным лидером. Иначе пройти все испытания, тренировки, виды подготовок, наверное, будет очень сложно. Но с другой стороны, ты должен уметь отлично ладить с людьми, уживаться в коллективе и быть хорошим командным игроком. Надо уметь в одних ситуациях пойти за коллегой, уступив пальму первенства, а в других – взять ее в руки самому.
Кроме того, как и в любой профессии, мужество, сила духа здесь тоже имеют принципиальное значение. Но я считаю, что всем этим вещам можно учиться. Надо только осознавать, что тебе это нужно, и целенаправленно стараться развивать эти качества в себе.
— Обычный рабочий день космонавта – он какой?
— Рабочий день космонавта ни на Земле, ни в космосе ему самому не принадлежит. И на Земле, и в космосе мы работаем по расписанию. Различие только в том, что на Земле это расписание с 9 до 18, а в космосе твои сутки расписаны по минутам. Жизнь очень насыщенная, свободного времени практически нет. Каждый день регламентируется планом работы на сутки, который называется «форма 24». В нем подробно расписано все: подъем, отбой, приемы пищи, время на гигиену, два с половиной часа обязательной физкультуры, запланированные Центром Управления Полетом работы (примерно с восьми утра до шести вечера) и пара часов свободного времени перед сном.
— На Земле ваш график тоже расписан?
— Скажем так: на работе я не принадлежу сам себе, а следую расписанию, которое составляется на неделю вперед. К примеру, моя подготовка к следующему полету уже идет четыре месяца, а до полета еще год и три месяца. Весь этот период моей жизни уже расписан, если не по минутам, то по дням точно. С вероятностью 98% можно сказать, где я буду 7 июня или 25 августа 2016 года.
— Что вы чувствовали, думали перед своим первым полетом?
— Я чувствовал, что еще на одну ступеньку становлюсь ближе к мечте. Конечно же, испытываешь от этого восторг, удовольствие. Счастье, наверное, одномоментное. Когда ракета оторвалась от стартового ствола, я подумал, что вот оно — счастье. В тот момент был огромный прилив эндорфинов.
Что я из этого полета вынес и запомнил? Безусловно, это прекрасные виды нашей Земли, это самое захватывающее путешествие в моей жизни. Еще теперь я знаю, что смог это сделать. Всю свою жизнь я стараюсь работать над собой, самосовершенствоваться, развивать себя как человека, как профессионала. Сам для себя я могу сказать, что я поднялся еще на одну ступеньку вверх и продолжаю расти.
— Что самое сложное в вашей работе?
— Не хочу показаться зазнайкой, но никогда об этом не задумывался и сейчас что-то особенно сложное выделить не могу. Сложно, наверное, то, что ты должен быть готов к выполнению своей работы в любой момент времени. Приходится держать себя в форме – физической, умственной, в плане знаний, умений, навыков, – на протяжении длительного периода. Например, физическая форма: я всю свою жизнь сознательно борюсь с лишним весом. Борюсь с периодическими успехами то в одну сторону, то в другую. Год назад мне удалось добиться лучшего результата, я сбросил больше десяти килограмм и был в том самом весе, о котором всегда мечтал. К сожалению, продержаться в нем я смог недолго, однако весь этот год оставался в неплохой форме. Прошли новогодние праздники, и на весы я без слез встать не могу. Так что с 11-го числа опять бой с самим собой.
Поэтому самое сложное, наверное, быть в форме, во всех смыслах этого слова. На протяжении всей профессиональной деятельности нельзя расслабляться – потом быстро не соберешься.
— А что самое приятное?
— Приятного много. Во-первых, то, с чего мы начали разговор: свою профессию надо любить, и тогда вопрос, как ею заниматься, прикладывать усилия или нет, у тебя не возникнет. В моей работе мне нравится все. Я могу осуществить мечту о далеких путешествиях туда, где практически никто до меня не был. Во-вторых, это великолепнейший способ испытать себя. В-третьих, работа позволяет путешествовать по Земле: мы тренируемся не только в Центре подготовки космонавтов в Звездном городке, но и в Америке, в Европе, в Японии, раньше в Канаде. Путешествуем по свету достаточно много. У нас очень большой круг общения с людьми разных профессий – это тоже может быть для многих интересным. Так что плюсов много.
— Чем вы больше всего гордитесь?
— Стараюсь вообще ничем не гордиться.
— Может быть, то, что вы считаете своим главным достижением в профессиональной деятельности…
— Так как все-таки мое первое образование летное и по духу я летчик… Для любого летчика самый важный критерий достижений – это знак летной квалификации. Все те летчики, которых я знаю и уважаю, всегда стремились к повышению летного мастерства. Пожалуй, это показывает уровень профессионализма.
Мне приятно вспомнить, что на тот момент, когда я непосредственно занимался летной подготовкой, я успел подготовиться до уровня летчика первого класса. На сегодняшний день я инструктор, космонавт-испытатель второго класса – и для меня это одно из важнейших моих достижений.
— Одну свою мечту вы уже исполнили: стали космонавтом, слетали в космос и собираетесь еще. Есть ли новая профессиональная мечта, которую хотелось бы осуществить?
— Нет, новой нет, есть старая: хотелось бы осуществить космический полет не только на орбите, но и за ее пределы. Я не хотел бы особенно распространяться, вроде как о мечте рассказывать нельзя. Я бы хотел слетать на Марс или на Луну. Не знаю, удастся ли это — в обозримом будущем подобные полеты не планируются.
— Как вам кажется, когда этот полет станет возможным?
— Вы знаете, подобные прогнозы – дело неблагодарное. Если бы космические агентства сегодня задались этой целью, то смогли бы осуществить экспедицию. Вопрос в том, что на сегодняшний момент этот полет потребует значительных финансовых затрат. Нужно подтягивать множество технологий: они не соответствуют требованиям.
Космические агентства пока не видят большой необходимости вкладывать огромные деньги в этот проект. Когда увидят — сказать сложно. Но уже сейчас понятно, что раньше 2035 года полета не будет. Но я себя со счетов к тому времени не списываю!
— Вы провели достаточно большой срок в космосе – повлияло ли на вашу личность, характер?
— Я думаю, что изменения в личности, которые происходят, человек изнутри никогда не замечает. Субъективно человек считает себя таким же, каким он и был, даже если люди со стороны говорят, что он изменился. Можно провести аналогию: когда в семье растут дети, родителям кажется, что они не меняются. Особенно первые годы жизни. Люди, которые видят их со стороны, удивляются, как сильно дети изменились и подросли. В себе я особых изменений не вижу. Как я уже говорил, я понял, что могу, и, конечно же, чувствую себя более уверенно. Как мужчина, как человек, как профессионал.
— Из каких этапов состоит подготовка к вашему следующему полету?
— Они называются не этапами, а тренировочными сессиями. Они проходят на базе Центра Подготовки Космонавтов в Звездном городке, Космического центра Джонсона в Хьюстоне, Европейского космического агентства в Кельне и в японском Цукубе. У нас международная станция – там не только российский, но и американский сегмент, в который входят европейский и японский модули. И мы обязаны уметь работать с оборудованием партнеров.
Подготовка к полету длится чуть менее двух лет. Сначала мы готовимся как дублирующий экипаж экспедиции, которая стартует на полгода раньше нас. В качестве дублеров мы провожаем ребят на Байконур, до самой ракеты. После их взлета у нас остается примерно шесть месяцев для окончательной подготовки уже по нашей собственной программе.
— Сталкивались ли вы с какими-то экстремальными ситуациями?
— Слава Богу, нет. Таких ситуаций пока не было. Будем надеяться, что и не будет. Хотя мы, конечно же, готовимся к действиям в аварийных ситуациях: пожарам, разгерметизации станции. Пока их не возникало.
— Как проходит выход в открытый космос, и что ощущает человек, покидающий станцию?
— В процессе нашей экспедиции перед моим первым выходом выполнял свой первый выход в открытый космос Роман Романенко. Он выполнил его блестяще. Я для себя тогда это отметил и решил, что должен сделать не хуже. Для любого космонавта выход в открытый космос – это проверка на прочность, профессионализм. Я чувствовал: приближается момент, когда на меня посмотрят, чтобы оценить мои личные и профессиональные качества.
Я понимал, что хочу выполнить эту работу с максимальным качеством, поэтому серьезно готовился, физически и психологически. Хотя сложно готовиться к тому, чего не знаешь. Это заняло у меня большое количество времени. Поэтому весь первый выход я был сосредоточен не на том, что чувствую: «Дай-ка я подумаю, что ощущаю, я же в открытом космосе!». У нас была расписанная циклограмма на шесть часов, и мы должны были сделать ее вовремя, поэтому я думал только о работе.
Плюс ко всему в первом выходе… Вы знаете, как ребенок, который учится ходить, — ты оказываешься в непривычной обстановке и даже не понимаешь, как совершать простейшие движения. В один момент мне нужно было перейти по телескопической грузовой стреле. Если читатели будут себе представлять, это такая большая модель телескопической удочки, на которой есть металлическое кольцо. Ты фиксируешь свои страховочные карабины на него и можешь передвигаться вдоль удилища. В первый раз, когда я к нему подошел, карабины застраховал, то с удивлением обнаружил, что телескопическая грузовая стрела гибкая и совершает колебательные движения в перпендикулярном направлении к своей продольной оси. Само кольцо тоже не зафиксировано и свободно плавает.
Я нахожусь рядом со стрелой, держу это кольцо в руках, понимаю, что мне нужно перемещаться вдоль ее оси, а я не знаю, от чего мне оттолкнуться и как это сделать. Усилием воли заставлял себя двигаться вперед, при этом никакого движения не происходило. Пока нашел необходимые, правильные движения, понял, что делать, как себя зафиксировать в пространстве, контролировать свои перемещения, прошло немало времени.
В первый выход думать о том, что ты в космосе, вообще некогда. Пожалуй, при втором выходе у меня было минут пять, пока коллега заканчивал свой этап работ. Я мог постоять, посмотреть по сторонам, подумать о том, что я нахожусь в открытом космосе, посмотреть, где Земля… Первая ассоциация, которая в голову пришла, — что я, как барон Мюнхгаузен, только в XXI веке. Он летал на ядре, а я – сам по себе.
— Есть ли художественные фильмы, в которых жизнь, работа в космосе показана достаточно достоверно, чтобы обычный человек смог ее представить?
— Я очень люблю фильм «Аполлон-13». Естественно, я его смотрел еще до того, как закончил училище. Кроме того, что там играют уважаемые мной актеры, фильм снят очень реалистично. И даже сегодня, когда я его смотрю, у меня не возникает никакого диссонанса между моим профессиональным взглядом «изнутри» и восприятием зрителя. Все сделано на высоком уровне, это хороший фильм для тех, кто хочет погрузиться в жизнь настоящего космонавта. Или астронавта.
— Верите ли вы в существование внеземных цивилизаций и инопланетян?
— Я не могу сказать, что верю, но абсолютно не исключаю такой возможности. Сегодня известно большое количество экзопланет. Вероятно, что у некоторых есть атмосфера, поэтому я не исключаю возможности, что однажды мы познакомимся с внеземными цивилизациями. Ведь не обязательно пришельцы, если они существуют, похожи на нас. Их организм может быть построен по совершенно другим законам.
— Если ребенок хочет стать космонавтом – например, сейчас почитает ваше интервью – что стоит сделать, с чего начать?
— Я буду очень рад, если кто-то в детском возрасте сможет четко определиться с выбором профессии и через пять, десять лет своей жизни не разочаруется – это просто здорово! К сожалению, большинство молодых людей сейчас плывут по течению. Надо пойти в институт – «Да, пойду, друзья туда пошли – пойду и я». Или работает метод от противного: «Раз ничего другого нет — пойду сюда». Тех людей, которые ставят перед собой цель и упрямо движутся к ее достижению, я почему-то встречал не так много, как хотелось бы.
Что делать? Безусловно, у космонавта должно быть хорошее образование. Не обязательно, но все-таки желательно, чтобы оно было техническим, инженерным или научным. Образование военного летчика тоже будет приоритетным при прохождении отбора. Обязательно нужно иметь крепкое здоровье и хорошие отношения со спортом. Физкультура в космосе – не просто необходимость, чтобы вернуться из полета живым и здоровым, это еще и способ снять стресс. Если ты в принципе физкультуру не любишь, то для тебя это будет не снятием стресса, а дополнительным его источником. Спорт, здоровье, знания – все то, что нужно комбинировать в этой профессии. Также есть временное положение об отборе космонавтов, в котором расписаны все требования. После прочтения документа у большинства родителей, юношей, девушек многие вопросы снимутся.
— Если бы ваш ребенок пришел к вам и сказал, что мечтает стать космонавтом, как бы вы отреагировали?
— Мой сын Александр так и говорит, и я очень рад этому. Хотя если бы об этом мне сказала моя дочь, я не могу сказать, что обрадовался бы. Я бы не был против, но радости оно бы тоже не принесло. Во-первых, девочкам в бытовом плане жить в космосе сложнее, чем мальчикам. И мне субъективно кажется, что космос пагубно влияет на женское здоровье в вопросах красоты – как будто высасывает женскую красоту, как пылесос. Возможно, во мне говорит традиционный менталитет: женщина – это все-таки принцесса, хранительница домашнего уюта, семейный очага… Это нечто прекрасное и нежное. Мужчина – скала, крепость, которая это нежное и прекрасное оберегает, защищает. Такое видение, отношение к жизни, конечно, свойственно далеко не всем, особенно за пределами российского общества, но мне оно ближе. В общем, если бы моя дочь захотела стать космонавтом, я бы вряд ли порадовался, но мешать бы не стал.
— Есть ли у вас какие-то профессиональные страхи или опасения? Боитесь ли вы чего-нибудь?
— Да у нас вся жизнь – это испытания! И если кто-то скажет, что ему не страшно, – я не отнесусь к этим словам серьезно. Начиная с работы с выходным скафандром, – это снаружи он кажется комбинезончиком для маленького ребенка. На самом деле это металлическая труба, к которой пришиты мягкие штаны и рукава. Находясь внутри, ты не можешь ни развернуться, ни нос себе почесать — ничего не можешь!
В первый раз когда я зашел в скафандр и услышал переговоры инструкторов, мне стало не по себе. Во-первых, психологически в замкнутом пространстве, мягко говоря, некомфортно. Во-вторых, он настраивается так, чтобы, когда ты в него входишь без наддува давления, тебе в нем было тесно. Затем давление повышают, он немного растягивается, и ты занимаешь в нем штатное положение, комфортное для работы. В-третьих, в первый раз мне сильно не повезло: внутри скафандра было очень душно. При этом я слышал переговоры инструкторов: один сообщил, мне не подали кислород внутрь скафандра, второй его не слышал и переспрашивал раз пять. Я слушал эту беседу и думал: «Чем она закончится и когда?» Невыносимо хотелось выскочить из скафандра, но показать же это нельзя!
За что ни возьмись: парашютная подготовка, водолазная подготовка, сурдокамера – все эти испытания заставляют переступать через свои страхи. Твоя задача как раз заключается в том, чтобы, пройдя через все это – те же выживания на море, зимой в лесу, пустыне — учиться контролировать себя и оставаться работоспособным в психологически дискомфортных условиях. Наверное, за это я и люблю свою профессию. Она позволяет мне бороться с самим собой.
— Если бы существовала какая-нибудь параллельная вселенная, и вам дали бы возможность попробовать любую другую профессию, помимо космонавтики, — какую вы бы выбрали?
— Хм. Параллельная вселенная – это слишком круто. Если бы я родился в те времена, когда не было космонавтики? Я бы старался стать либо летчиком – если это был бы XX век — либо моряком – если раньше.
— Несколько слов на прощание всем тем, кто будет вас читать.
— Основная мысль, которую я стараюсь донести до молодого поколения – школьников, студентов — заключается в том, чтобы ребята старались ставить перед собой цели, а не плыли по течению. Осознайте свою цель в жизни, примите решение, чего вы хотите… Не обязательно быть космонавтом! Можно быть доктором, педагогом – очень уважаемые профессии – и при этом двигаться в заданном направлении, тогда в жизни достигнете огромных, колоссальных результатов. Лично для меня важно не просто существовать, а жить для достижения поставленных целей.
Я искренне, от души желаю читателям этого интервью читать его не просто как художественную или публицистическую книгу, а считать его примером. Задайтесь вопросом: чего я хочу в этой жизни? Найдите на него ответ и смело двигайтесь вперед к достижению поставленной цели, никогда не задумываясь: «Нет, это не для меня», «Это может кто-то другой, но только не я». Никто никогда не родился созданным или призванным для высоких достижений, это результат упорного, самоотверженного труда. Это под силу каждому человеку. Я искренне желаю всем достигать своих высот.
С Александром беседовала: Ирина Замотина
Фото: из личного архива Александра Мисуркина
Директор по маркетингу и PR incamp.ru